[Dar]

Беседа 6 февраля 2014
Беседа с депутатом Государственной Думы Евгением Фёдоровым 6 февраля 2014.
Разговор о борьбе за новые законы, отставке посла США в России Майкла Макфола, курсе Путина, распределении русской дани внутри Евросоюза, что такое государство, мировых управленческих элитах, и почему в России так много дураков.

показать

Денис Ганич: Широкую общественность очень интересуют два наиважнейших закона, которые были подготовлены (частично изменены). Это законы по поводу статуса национального бизнеса и законы по саморегулированию средств массовой информации. Какова сейчас на данный момент, Евгений Алексеевич, судьба этих законов и стоит ли ожидать их принятия, скажем так, в ближайшем будущем?



Евгений Фёдоров: Закон о статусе национального бизнеса является основным законом, с точки зрения формирования суверенной и национальной экономики по сути своей, потому что на сегодняшний день в России экономика не национальна, она иностранная.



Мы являемся провинцией американской экономической системы по всем показателям:

- кредитным,

- инвестиционным,

- работы банков,

- работы бизнеса,

- собственности бизнеса.



В России запрещена крупная частная собственность (национальная, я имею ввиду). Под видом частной собственности у нас понимается иностранно управляемая собственность. Это типичный результат поражения и репарации (контрибуции) на оккупированной территории - вот, что у нас происходит в бизнесе.



Причём провинция колониальная. Мы работаем по законам, учреждённым в Соединённых Штатах Америки, но на них эти законы не распространяются: они только на колонии.



Направление (тренд), к сожалению, усиливается (это отдельный разговор), поэтому для того, чтобы переломить ситуацию, нужно ввести понятие "национального бизнеса" и формировать свою экономическую модель, свою экономическую систему, в том числе со своими экономическими собственниками: крупными, мелкими - какие получатся. Потому что даже крупные собственники в национальной юрисдикции, они абсолютно под контролем национальных законов.



Когда у нас иногда люди говорят "вот, есть богатые и бедные" (я имею в виду очень богатые), то это - ложь. У нас есть иностранные богачи (иностранные собственники), то есть колонизаторы, и есть жители колонии (туземцы), у которых запрещено иметь крупную частную собственность - вот расстановка сил. Конечно, есть конфликт между богатыми и бедными, но это конфликт не между богатыми и бедными. Это конфликт между колонизаторами и колонией (туземцами).



Очень многие говорят: "А вот социальный вопрос вы не решаете". У нас социальный вопрос на втором плане. У нас на первом плане - отношение колонизатора с туземцами, с колонией (туземцы - это стан колонизатора). Вот, где система. Соответственно только колонизатор может быть богатый и соответственно это отношение именно человека, представляющего иностранное государство, с местными жителями - вот, о чём речь. Хотя этот человек может иметь российский паспорт, но он принял в своё время в жизни решение перейти в иностранную юрисдикцию, принять законы иностранные. Я не хочу сказать, что он перешёл в пятую колонну. Он, конечно, не для этого туда пошёл, пятая колонна - это всё-таки политический институт. Он просто, поднимаясь по бизнесу, принял решение изменить гражданство фактическое, и он его изменил. Вот какая логика. Это все понимают, об этом говорил и Путин в последнем послании и в предыдущих. Два послания он уже поднимает вопрос деоффшоризации.



Поскольку у нас на оккупированной территории запрещено говорить русским нормальным языком, нормальными терминами. Мы говорим "национальный бизнес", а Владимир Владимирович говорит "не оффшорный бизнес" - это то же самое.



Можете посмотреть его пресс-коференцию последнюю, где его спросили: "Что Вы понимаете под оффшорами?".

И он перечислил "всё, что не в России".

Национальный бизнес - это который в России, а оффшорный бизнес - это который не в России - понятно: это одно и то же. Просто не все могут говорить русским языком, как говорится, в лоб. Некоторые занимают (я имею президента) дипломатические должности, которые должны считаться с мировыми терминологиями тем не менее. А это одно и то же - абсолютно одно и то же.



Закон был дважды поддержан президентом (я вот о чём хочу сказать), причём на двух высших документах страны - послании президента (и в первом и во втором). Это не значит, что он будет принят. Это значит, что он попадает в поле действия "ручного управления" президента и он будет его продавливать. Уверен, что против президента здесь ополчатся все: министерство финансов, министерство экономики, пятая колонна, Соединённые Штаты - вся система. Насколько ему удастся продавить? Не думаю, что удастся продавить быстро, потому что даже в "ручном управлении" этот закон слишком сложен, чтоб его даже в "ручном управлении" можно продавить - он затрагивает слишком много системных вещей. Поэтому в "ручном управлении" у президента сил на продавливание такого рода законов нет. Вот, в "ручном" на что-то есть, а на что-то нет.



Какие-то разовые тактические или публичные законы - у него силы есть, а системные - нет. Поэтому думаю, что за этот закон предстоит серьёзная борьба. Она уже началась. Мы, как говорится, на дальних бюрократических подступах закон (все фракции) внесли - подчёркиваю: представители всех фракций внесли. Закон нам по формальным основаниям вернули, то есть не хотят принимать к рассмотрению. Понятно, что даже если ты хочешь отклонить, лучше не принять к рассмотрению, потому что это же этапы борьбы, как на фронте: лучше подавить в зародыше наступление, чем потом его отбивать, потому что потом второе будет, потом третье.



Поэтому внесли мы (подготовили) новый текст - уже с учётом всех формальных обстоятельств, то есть получили заключение правительства, подписали текст ещё больше депутатов, чем первый. Мы усилили свои позиции. Первое наступление (атака) не получилось. Мы перегруппировались, усилили позиции, подтянули резервы. Сейчас запускаем вторую атаку. Учитывая факторы Олимпийских игр, запускаем сразу после Олимпийских игр. Он уже готов, он уже подписан депутатами, уже зафиксирован и сразу после Олимпийских игр он будет повторно внесён таким образом, что уже бюрократически его не отбить.



Что такое "бюрократическое отбитие"?

Очень интересно с нашим законом, если вы помните общим по борьбе с сепаратизмом. Когда мы внесли закон, естественно, пятая колонна попыталась его вынести, запустили формальное основание, причём абсолютно нарушив даже конституционные правила, то есть пошли даже на нарушение Конституции, не принимая наш закон. Путин надавил. Неважно, что другой закон был зюгановский (правда, в более мягкой редакции прошёл). Главное: отбить, попытаться сдерживать наше наступление. Мы довольны, что закон наш прошёл. Неважно (ещё раз говорю), что более мягкая редакция - для начала тоже хорошо. Но сам факт, что на бюрократическом уровне даже вопреки законам и Конституции (заключение тогда было) пытались задержать.



Сейчас, конечно, будут такие же попытки. Но я думаю, что на нарушение Конституции, как в том случае, не пойдут. Всё-таки мы уже понимаем, кто в Думе является в большей степени пятой колонной, кто в меньшей степени пятой колонной. Так что после Олимпийских игр продолжится его рассмотрение (этого закона). У нас есть портал депутатского объединения "Российский суверенитет", там размещена вся информации, которую я говорю: этапы, прохождение, заключение правительства - всё там есть.



Денис Ганич: А второй очень важный закон - по средствам саморегулирования СМИ.



Евгений Фёдоров: Тоже обратите внимание: фактически сейчас в истории с "Дождём" сработал механизм саморегулирования. Путин де-факто ввёл саморегулирование. Не Путин, а при его лидерстве люди самоорганизовались. То есть в каком-то смысле наш закон сработал уже самим фактом своего появления.



Вообще надо понимать саму логику депутатского объединения.

Мы создаём смыслы законодательства. Может, некоторые думают, что, вот, мы внесём закон, он будет принят и страна будет свободная - нет. Мы создаём смыслы законодательства, вокруг которого формируется уже борьба. То есть вокруг узкого НОДа (организационного), формируется широкий НОД.



Типичный пример: когда мы внесли закон, сформировали смыслы, что в области средств массовой информации проблему решить - только общие усилия саморегулирования журналистов и нации. И в данном случае тех, кто распространяет сигналы - это же тоже участники, скажем так, информационного сообщества. Вокруг этого сформировали смыслы и заработали механизмы саморегулирования. В каком-то смысле (процентов на пять) закон уже заработал, не будучи принят.



Конкретно непосредственно текст закона, он находится в Государственной Думе на рассмотрении. Его приняли к рассмотрению, и сейчас идёт уже борьба, собственно, за его принятие или не принятие. Понятно, что в период Олимпийских игр там ничего не произойдёт - положительного (хочу сказать). Отрицательное, конечно, может, потому что сейчас враг силён. Будем маневрировать, будем смотреть, будем вести умную борьбу за свободу в этой области - посмотрим. Но пока он идёт по плану - рассмотрение. Вокруг него складывается ситуация такой, конкретной борьбы.



У нас ведь за каждую запятую идёт борьба, при том, что Дума, как инструмент, является иностранным органом, подчинённым иностранному управлению (то есть законы принимаются в основном американские), но и здесь идёт борьба. На оккупированной территории всегда были партизанские отряды, в том числе (если мы говорим об органе Дума) и в Думе тоже.



Артём Войтенков: О партизанских отрядах. Сколько депутатов подписало внесение закона?



Евгений Фёдоров: Национальный бизнес подписали все фракции, это важно, представители всех фракций: коммунисты, "Единая Россия", "Справедливая Россия", ЛДПР. Второй закон о саморегулировании - был первоначально внесён меньшим составом (он тоже межфракционный), но к нему сейчас идёт присоединение депутатов.



Артём Войтенков: Сколько депутатов уже подписало закон о национальном бизнесе?



Евгений Фёдоров: О национальном бизнесе - человек пятнадцать.



Артём Войтенков: Это мало пока.



Евгений Фёдоров: Почему? Вы не поняли: представители всех фракций. Думский механизм работает не так. Если Вы думаете, что в Думе люди персонально принимают решение, даже во фракциях, то вы ошибаетесь. Для нас это индикатор качества фракций, а не качества людей. Бывают, конечно, люди, которые пойдут против системы, но, как правило, есть очень много способов их, скажем так, остановить. Есть мнение, что они на что-то могут повлиять, например, против системы пошло не один - два человека, а десять - пятнадцать, то на них можно повлиять сильнее таким образом, что они быстренько, скажем так, откажутся от своих планов на восстание.



Александр Богомолов: Я забыл тогда вас спросить (человек три недели назад спрашивал). Есть ли процедура (она официальная) создания закона и проведения закона по Государственной Думе или какой-то регламент?



Евгений Фёдоров: Регламент Государственной Думы.



Александр Богомолов: Как закон туда вводится? Как он рассматривается? Какие комиссии должен пройти? Есть вот этот регламент?



Евгений Фёдоров: Есть.



Александр Богомолов: Он секретный?



Евгений Фёдоров: Нет.



Александр Богомолов: Где его можно взять?



Евгений Фёдоров: Регламент Государственной Думы Российской Федерации. Могу его Вам даже дать, у меня где-то был запасной экземпляр.



Александр Богомолов: Если вам не трудно, дайте, пожалуйста.



Евгений Фёдоров: Пожалуйста.



Александр Богомолов: Потому что у нас есть человек, который говорит: "Я хочу вам написать все законы. Дайте мне регламент". Я ему говорю: "Если Евгений Алексеевич скажет, что он не секретный, дадим".



Евгений Фёдоров: Дадим. На выходе возьмёте, он у нас во всех справочниках есть. Но это регламент именно, не закон. Кстати, заметили разницу? Что такое закон? Закон обязателен для всех. Регламент для кого обязателен? Для Думы.



Александр Богомолов: Регламент - это вообще рекомендации.



Евгений Фёдоров: Для Думы.



Александр Богомолов: То есть правило работы Думы.



Евгений Фёдоров: Для внутренней системы, то есть для других он ничем не является - только для работников Госдумы. И это отдельная история, потому что, если даже терминологически был бы закон, то это был бы закон о прохождении закона. А такого закона в России нет вообще. Есть регламент, в соответствии с которым Дума обязана из пришедших от американцев или извне системных законов законами делать вот это, это и это. На них, естественно, наш регламент тем более не распространяется. Это отсутствие закона о прохождении законов само по себе показывает исполнительный характер работы законодательного органа.



Александр Богомолов: Не является ли тогда Дума не законной благодаря этому?



Евгений Фёдоров: Нет. Дума прописана в Конституции, она законна.



Артём Войтенков: А Конституция незаконна.



Евгений Фёдоров: Конституция - за неё голосовали люди на референдуме.



Александр Богомолов: Российская Федерация незаконна.



Евгений Фёдоров: Ещё раз говорю: люди голосовали за Конституцию на референдуме. Мы можем говорить о том, что были нарушения процедурного характера, что это называлось "голосование", а не референдум, всенародное - есть такие вещи.



Александр Богомолов: Плюс подделка документов.



Евгений Фёдоров: Да, есть такие вещи. Но поздно об этом говорить. Мы уже живём по закону, за который проголосовало реально пятьдесят миллионов человек - большинство населения страны, поставили галочку.



Александр Богомолов: Введены в заблуждение...



Евгений Фёдоров: Это понятно, но если мы отвергаем такого рода решение, то мы погружаемся просто в хаос, потому что у нас вообще нет ничего.



Александр Богомолов: Мы может отвергнуть такого образа решение культурно.



Евгений Фёдоров: Без хаоса?



Александр Богомолов: Юридически.



Евгений Фёдоров: Без хаоса? Невозможно.



Александр Богомолов: Хорошо. Получается, национально-освободительное движение занимается освобождением, то есть изменением этого решения - и мы ведём к хаосу что ли?



Евгений Фёдоров: Нет. Мы изменяем это решение по процедурам, прописанным в этом решении, поэтому хаоса нет. Есть преемственность юридического характера.



Вариант такой: признать 93-й год незаконным...

Во-первых, это нельзя признать, потому что, ещё раз говорю, пятьдесят миллионов человек шли и голосовали. У Конституции легитимность, хотя она под угрозой силы. Она реальная, то есть это де-факто легитимный закон. Де-юре у него есть проблемы, но де-факто он легитимный. Значит, вы отбрасываете систему управления (93-ий год), а её уже (93-его года) нет никакой. То есть вы полностью разрушаете всю систему власти - это хаос.



Мы предлагаем изменить систему власти, усовершенствовать её, то есть изменить в сторону суверенитета, в сторону переноса решения снаружи во вне.



Александр Богомолов: То есть оставить власть такую, как есть, изменить степень свободы, и после этого тогда власть будет сама видоизмениться.



Евгений Фёдоров: После этого власть начнёт работать на нацию, на народ...



Александр Богомолов: И меняться.



Евгений Фёдоров: Не власть, а процедура изменения пойдёт.



Нам нужны два референдума:

1. Один референдум по исключению колониального статуса страны - референдум об освобождении Отечества.

2. И второй референдум (по мере готовности) - построение национальной системы власти.



Первый референдум вам национальную систему власти не построит. Он просто обрежет внешнее управление, которое уничтожает страну в ежесекундном режиме. Это фактически в корабле у вас дыра, и вы её заткнули. Первый референдум: вы заткнули дыру - корабль перестал тонуть. Россия настолько мощная страна, что если там заткнуть дыру, она уже пойдёт на взлёт.

И вторая уже построит национальную власть.



Александр Богомолов: Нельзя это совместить в один референдум: "да", "да" - "нет", "нет"?



Евгений Фёдоров: Невозможно. На этом этапе невозможно. Как построить дом... Право на строительстве мы получаем референдумом один. А второй дом уже (сама архитектура) - это проект творчества. Сегодня, когда у нас везде, на всех высотах командных, пятая колонна - вы ничего не построите, вы не сможете ничего сделать. Придётся два раза. Вот, извините, напрячься придётся. Я понимаю, как тяжело нашим гражданам.



Александр Богомолов: Это ж галочки ставить. Это сколько чернил?!



Евгений Фёдоров: Исписывать карандаши, да, я понимаю: тяжело им идти, я понимаю. Придётся два раза.



Артём Войтенков: Это понятно. Это будет разнесено же по времени.



Евгений Фёдоров: Естественно, разнесено. Мало того, сам процесс творчества будет общий. Все будут заниматься творчеством национальной системы власти.



Александр Богомолов: Во базар будет.



Артём Войтенков: Базар - да. Ругань.



Евгений Фёдоров: Неважно. Через институты. Ну, а как?



Артём Войтенков: Кто сильнее, тот и прав будет в этом случае.



Евгений Фёдоров: Не "кто сильнее", а кто влиятельнее, у кого больше будет сторонников, национальных. Сегодня у нас за каждым элементом государственного строительства – оккупанты. За каждым: куда ни плюнь - везде оккупанты. Поэтому сегодня вы ничего не построите. Вы пытаетесь лобзиком что-то выпилить, а вас за рукав сзади бьют кувалдами по вашим локтям. Идите, попробуйте что-то сделать - ничего не сделать.



Поэтому надо для начала убрать эти кувалды - освободить систему от внешнего управления, обрезать вот эти марионеточные нити. И потом вы уже сможете в спокойном режиме, естественно, в творческом режиме. Для этого и существует система выборов, система политических институтов. Там специалисты, профессионалы, которые будут заниматься этим строительством. Я вчера был на Первом канале. У Гордона обсуждали курс рубля.



Артём Войтенков: Вы там были как главный собеседник или как?



Евгений Фёдоров: Нет. Там было человек десять экспертов. То, о чём я вчера говорил, очевидно было для всех десяти. Мало того, никто из этих десяти не мог подвергнуть это сомнению даже для себя внутренне.



Александр Богомолов: Никто не спорил.



Евгений Фёдоров: Там спорили, но не содержательно, а по принципу штампов. Разные эксперты, в том числе и из пятой колонны. Есть вещи, понятные любому профессионалу, там всё-таки профессионалы были. И они не спорили и не могли бы спорить. Но они все занимали определённую позицию. Почему? Потому что на политическую систему их выдвинула система иностранного управления (пятая колонна), и на эфир их выдвинула пятая колонна. Соответственно, это их жизнь за двадцать лет. Они знают, что сторонники национального курса правы, знают, что Россия является колонией - все до одного знают это прекрасно. Но сказать им это нельзя, потому что это противоречит их всей жизненной карьере. Хотя они знают, что это правда. Они работают на свою карьеру, работают на свою определённую мотивацию, на своё определённое построение. Так это, как вся политическая система.



Там у вас, может, хорошие люди и отлично понимают, что страна оккупирована и внешне управляема, но реализоваться, как личность, они не могут, потому что их взяли на работу на определённых условиях. Их жизнь на этих условиях создалась. Они на этих условиях, не знаю, квартиры купили (может, небольшие, но какие-то), семьи создали. И что они тут вдруг переметнутся и в результате в сегодняшних условиях лишатся источников дохода? Это же вряд ли какой человек пойдёт на это.



Я на это иду, потому что,

- во-первых, у меня поддержка президента страны,

- во-вторых, депутатский статус - это всё-таки пять лет определённого прикрытия. Он определённым образом прикрывает, то есть позволяет вести определённую политику. Влияние тоже есть, но меньше, чем, допустим, просто журналист, или просто эксперт, или работник научного учреждения, который завтра же будет выгнан.



Артём Войтенков: Ну, да. У вас в этом плане очень удобная должность.



Евгений Фёдоров: Да, конечно, поэтому я и на этой должности. Изначально я сюда пришёл (я имею в виду последний созыв) для реализации курса на суверенитет. Это всё стратегия. В целом это стратегия национального лидера, технологическая схема в данном случае.



Поэтому если вы видите, что человек сидит в каске, в бронежилете, в окопе, то, значит, туда его послал командующий и для этого ему дали бронежилет и окоп. Это его работа. Эксперты, они же не защищены.



Поэтому мы разговариваем вчера, и они все понимают, что я прав, но сказать, поддержать они не могут, потому что это вступит с противоречие с их логикой. И это касается всей политической системы - я вот о чём. Вся политическая система так построена. В сегодняшней оккупационной политической системе вы построить национальный курс и национальную систему власти, сориентированной на нацию, не сможете.



Вообще национальная борьба (мы всегда об этом говорили) - это не лёгкая прогулка, это тяжёлая, напряжённая, иногда длительная, борьба. Как минимум, она для нас разбивается на два этапа наступления:

- наступление один - за свободу,

- наступление два - за строительство национального государства.



И первый, и второй предполагает высший акт народной поддержки - референдум.



Артём Войтенков: По поводу законности. Вы сами много раз говорили, что мы находимся под внешним управлением, мы - проигравшая страна. Соответственно, очень такой, скользкий статус нынешней власти - оккупационная власть фактически. Есть статьи в Интернете, что, например, существующая власть незаконна. Если у вас остался паспорт гражданина СССР, вы, значит, настоящий гражданин, а если у вас паспорт России, то уже оккупационный паспорт - всё, это уже вражеский.



Евгений Фёдоров: Кстати, юридически эти люди правы в принципе. Ну и что?



Артём Войтенков: Да, но там выводится к тому, что вы можете не слушаться, там, гаишников, работников милиции, ездить на красный свет...



Евгений Фёдоров: Это не правда. Потому что оккупационная власть - всё равно власть. Как это не слушаться?

показать

Артём Войтенков: Вот там так было написано. По крайней мере, такую статью я читал.



Евгений Фёдоров: Это неправильно. Посыл правильный: да, действительно, после 91-го года мы все живём на оккупированной территории и нам выданны Ausweis'ы оккупационного характера. Я с этим согласен.



Александр Богомолов: Попробуйте не слушаться немца на оккупированной территории.



Евгений Фёдоров: Это да. Не слушаться - это другая история, это вообще глупость. Но надо же разум иметь! Это всё равно власть - оккупационная, но власть. А раз она - власть, то слово "власть" подразумевает, что вы обязаны её слушаться.



Артём Войтенков: А вы тоже здесь сидите и не слушаетесь власти?



Евгений Фёдоров: Слушаюсь.



Артём Войтенков: Как Вы её слушаетесь?



Евгений Фёдоров: Почему? Иду, голосую, в соответствии с Уставом.



Артём Войтенков: Но, тем не менее, готовите народное освободительное освобождение.



Евгений Фёдоров: Готовим и Путин готовит. Ну и что? И раскол во власти. Мы готовим законную процедуру изменения статуса страны на суверенитет, то ест законное освобождение.



Мы готовим процедуру по за-ко-ну.

Почему? Мы могли бы готовить процедуру не по закону. Незаконные изменения, не буду говорить, какие. Так бывает. Национально-освободительная борьба бывает и в таких форматах. Но мы считаем, что при этом будут такие людские потери, которые для нас недопустимы в стране.



Мы считаем, что ценность человеческой жизни, которая в этом случае будет поставлена под угрозу, является важнейшим приоритетом. Для нас, конечно, приоритет свободное отечество главный, но не через потери граждан. Поэтому мы выработали механизм, который это всё позволяет делать законным путём под руководством законного человека (это национальный лидер Путин в данном случае, потому что он взял на себя эту функцию) и по законной процедуре.



Но при этом взамен потерь людей придётся другую "жертву" дать людям: включить мозг, то есть потратить несколько часов на понимание ситуации. Согласитесь, что несколько часов мыслительного процесса лучше, чем потери жизни многих людей. Поэтому мы идём этим путём. Кстати, многие шли. Вспомните, как освободилась Индия, например. В чистом виде там вообще была технология мирного восстановления суверенитета. Было же такое?



Артём Войтенков: Ну, не то, чтобы мирного. Они там восстание поднимали.



Евгений Фёдоров: Это до этого поднимали - неудачное восстание (обращаю внимание). Кстати, в восстании погибли несколько миллионов человек - неудачно. А вот мирная процедура восстановления суверенитета Ганди, она удалась.



Артём Войтенков: Давайте тогда поясним просто, что можно делать, а что нельзя делать? С точки зрения власти, и законодательства, и вообще.



Евгений Фёдоров: Законы надо выполнять. И те люди, которые законы не выполняли, они подвергались воздействию закона. Мы это видим. В том случае, когда на них оказывается воздействие, сочетается власть национальная, потому что она работает под иностранные вообще правила, с властью иностранной. То есть, что это означает? Это значит два вектора. Когда идёт незаконный бунт против метрополии, они объединяются. То есть это значит, что эти люди называются террористами, кем угодно мировой прессой и мировой пропагандой.



Артём Войтенков: Чего слушаться, чего законно? Вы с одной стороны говорите, что оккупация незаконна, мы восстанавливаем свою независимость. А с другой стороны, мы должны всех этих законов слушаться.



Евгений Фёдоров: Нет, я не говорил, что оккупация незаконна. Я говорил, что оккупация есть результат военной победы Соединённых Штатов Америки. Есть так называемое право победителя, есть право сильного. Это право более древнее, чем римское право, как бы всё остальное – ветвь законодательства.



Артём Войтенков: Более понятное.



Евгений Фёдоров: Да. Оно всегда действовало.

- По праву военного победителя, Соединённые Штаты оккупировали Россию.

- По праву военного победителя, опираясь на пятую колонну в Советском Союзе, на агентуру в Советском Союзе, в лице Горбачёва и на предателей в Советском Союзе. Ну, неважно на кого они опирались.



Все эти компоненты есть всегда. Опираясь на эти вещи, победитель установил у нас оккупационный режим в своих интересах. Дальше этот режим трансформировался в спокойную компоненту, так называемую, потому что понятно, что девяностые годы с сегодняшними не сравнить. И мы спокойно, как обыкновенная колония, обслуживаем Соединённые Штаты Америки: людьми, ресурсами, деньгами. То есть, обеспечиваем их статус колониальной державы. Обеспечиваем пятьдесят процентов мирового потребления метрополии под названием Соединённые Штаты Америки.



И здесь я с Царёвым руководителем Украинского освободительного фронта согласен, что для нас, наверное, это впервые установлен колониальный статус, именно для территории Советского Союза. Такой долгосрочный, глубокий, полномасштабный. Потому что до этого, колониальные статусы такого характера были только в средние века. До этого, для России я имею в виду. С тех пор Россия была в оккупации, Советский Союз? Был. Многократно? Да. Но это были части территории, не вся. Вот, в значительной мере, почти вся территория - в тысяча шестисотые годы ещё, в какой-то степени.



Для мира-то он стандартный, абсолютно.

- Да и для китайцев вообще нет понятия, что такое не колония: они жили тысячи лет под колониальным управлением (в той или иной степени).

- Для Индии - то же самое.

- А для России - это не всё понятно нашим гражданам.



Вот это единственное отличие. Но американцы установили над нами контроль по праву победителя. А мы попали в колониальный статус по праву (или по не праву) побеждённого. Это выше римского права и системы законодательства. И дальше законы идут от этого. То есть, установив над нами право победителя, они назначили нам оккупационную конституцию. Так же как мы, установив победу над Германией, назначили для ГДР конституцию, в том числе механизмы, не только конституционные, подчинения Советскому Союзу, или там, в Польши, или Чехословакии.



Вот так и американцы назначили механизмы подчинения им для целей колониальной эксплуатации, в отличие от Советского Союза. Советский Союз, да, устанавливал механизмы подчинения, например, для той же ГДР. Но не устанавливал механизм эксплуатации. Он не подчинял ГДР с целью эксплуатации. Американцы подчинили Россию и Украину, и другие, с целью эксплуатации. То есть, и с целью управления, но и с целью эксплуатации. То есть сработал стандартный колониальный инстинкт, в данном случае англосаксов, над оккупированной территорией.



Артём Войтенков: Хорошо, а где та грань? Вы же говорите, что все законы, по крайней мере, большинство, написаны ими.



Евгений Фёдоров: Их не большинство, а все. Потому что, даже те, которые ими не написаны, они всё равно написаны, как вытекающp/pие из оккупационных законов основных, созданных Соединёнными Штатами Америки.



Артём Войтенков: А где та черта, до которой можно слушаться законов и нужно слушаться законов, а выше уже нельзя?



Евгений Фёдоров: Она везде одинаковая. Вот была территория оккупированная, СССР. Гауляйтеры издавали приказы на оккупированной территории. Знаете, висели на домах: "Приказ комендатуры", "Приказ гауляйтера. Носить с собой аусвайсы (документы). Кто не носит документы, тем то-то. Сдавать такое-то имущество в пользу немцев. Выходить на рытьё немецких окопов".

Всё это было. То же самое и здесь. Только в таком, в мягком варианте.



Всё прописано в законах, в "Российской газете" печатаются Российские законы. Там всё написано. Все американские оккупационные законы там подробно, ежедневно печатаются и новые циркуляры, только оформлены в виде, как бы, национального законодательства. Всё, то же самое, только не в режиме военного времени, как вот для аусвайс на оккупированных территориях, а в режиме мирного колониального времени статуса страны.



Поэтому, эти вот законы, как и аусвайс, и приказы коменданта на оккупированной территории СССР - конечно надо выполнять. Их выполняли, и даже партизаны их выполняли, пока шли в партизанский отряд. Это понятно абсолютно, абсолютно та же вещь. Люди - они везде одинаковые. Поэтому эти законы все надо выполнять, несмотря на то, что они оккупационные. Для цели сбережения нации, как говорит Путин. Потому что, не будешь выполнять - нация будет уничтожена Соединёнными Штатами Америки.



Так же, как не выполняли бы эти приказы коменданта и гауляйтера на оккупированной территории СССР - карательные отряды просто бы вырезали эти деревни, сёла и города, и всё, и не заморачивались.



Выполнять их, это не значит, что ложиться под оккупантов. Выполнять их для цели сохранения своей жизни. Но при этом надо законную процедуру борьбы с оккупантом, и выскальзывания из оккупационного механизма, тоже исторически стандартно отработанную всеми странами, большинством стран мира, которые были колониями, отработанную Россией и средней и древней, и какой хотите. Именно эту работу Путин и ведёт, как национальный лидер. Именно эту работу ведёт НОД.



Для чего нам нужно миллион человек на улице?

Для чего нам нужен освободительный поход на Москву?

Он же законный поход. Мы же не призываем незаконно идти на Москву. Всё в рамках процедур, согласованных с законодательством. Это всё законные процедуры.



Для чего нам нужен референдум о суверенной конституции?

Это законная процедура, как результат этого похода, - изменить статус страны на суверенный, то есть на свободный, то есть, восстановить суверенитет. Это законная процедура. Потому что, для того чтобы с этой дороги сбросить нас, американцам придётся запустить процедуру нарушения своих собственных законов, а это уже будет нападение номер два, если они будут это делать. Для этого существует уже система прикрытия, в том числе вооружённые силы, которые Путин усиливает десятикратно. И создаёт вопреки всей пятой колонне оборонный бюджет, спецслужбы и всё остальное. Эту часть, его полномочия, уж национальных властей, президента, позволяют. То есть, его полномочия позволяют соблюдать закон, но не позволяют его нарушать.



Если американцы начнут нарушать закон путём вторжения сюда вооружённых сил, террористов и другие, здесь Путин сможет прикрыть. Но нарушить закон ни он, ни мы не имеем права. Потому что это как раз создаст для них право вмешаться в ситуацию со словами: "Ааа, вы нарушаете законодательство, тогда мы идём к вам не просто как агрессоры, и диверсанты, а мы идём к вам уже как миротворцы и демократы". Вот в этом и вопрос.



И мы от вторжения американцев прикрыты можем быть.

То есть баланс позволяет - армия у нас есть.

Напоминаю, что армия была во всех оккупированных колониях всего мира, и в Индии, между прочим, была во времена оккупации Англией, гигантских масштабов, до полутора миллионов человек.



Иногда нам говорят: " Как же так? У вас есть армия, а вы говорите, что вы колония."

Во всех колониях были армии, в том числе из местных кадров, национальная армия. Это не является каким-то удивительным фактором. Важно, за кого эта армия будет в нужный момент. Вот задача Путина, чтобы в нужный момент эта армия была за нас, за национальный курс, за Россию, в отличие от Украины, где армия, откровенно говоря, просто предала свою страну. Они там чего-то там выступают сейчас, собрались какие-то младшие командиры, сказали Януковичу: " Ну, ты там смотри парень". Ну, смешно.



Артём Войтенков: А министр обороны сказал, что армия вмешиваться не будет.



Евгений Фёдоров: Ну, это так, понятно. Где ваша вообще присяга? Ну, всё-таки армия, это люди присягали Родине. У вас происходит интервенция в вашу страну, а вы максимум на что способны, это издать заявление младших чинов о любви к Отечеству.



Артём Войтенков: Ну, старшим-то чинам страшно.



Евгений Фёдоров: Ну, ясное дело. Старшие чины не могут так часто приезжать из-за границы, где они живут, на Украину, чтобы там этими процессами заниматься, освобождения. Представляете, такие генералы приезжают из Берлина, где они живут, из Парижа, освобождать от немцев Украину. Ну как? Немножко странно будет выглядеть.



Артём Войтенков: Коли мы заговорили об Украине, что вы сейчас можете про неё сказать? Я читал в интернете некоторые статьи, что майдан уже закончился. Это, кстати, подтверждает то, что вчера мне прислали письмо с фотографиями, где Кличко рассылает по Германии письма с просьбой о финансовой помощи. Не по министерствам, а по людям просто.



Евгений Фёдоров: О финансовой и военной помощи. Но помощь-то Кличко и нужна, потому что тему надо поправить свои финансовые дела, в том числе личные, это понятно.



Артём Войтенков: Ну, если бы ему платили за майдан, если бы финансирование майдана шло, зачем ему деньги собирать?



Евгений Фёдоров: Ну, во-первых, есть исследование самих украинских службы безопасности, они есть в интернете, что американцы с немцами финансируют майдан в объёме двадцать миллионов долларов в день. Вот им сколько стоит майдан.



Артём Войтенков: Много. Я читал миллион.



Евгений Фёдоров: Нет, двадцать миллионов в день он стоит. Просто, может миллион доходит до людей, в виде пайка. Ну а вы хотите на Украине, чтобы взяли, и всё доходило? Не смешите. Вы о чём говорите? Поэтому, может миллион доходит, но стоит это около двадцати миллионов. Цифра реальная. Общая цена вопроса, её только по линии государства.



Вообще-то американцы, они не стесняются. Очень интересно. Вот сейчас наши специалисты изучают вопрос финансирования, например, в России пятой колонны. И они говорят, что вот когда мы смотрим российские сайты, порталы, документы, мы видим, что есть финансирование, но не так много. А когда мы заходим чисто с английским языком в систему американских сайтов, особенно попадаем в какие-то более-менее закрытые информационные базы, ну, такие не совсем закрытые, скажем, не хакерского характера, ну, просто которые требуют усилия, чтобы туда попасть, мы там видим совершенно открытую честную отчётность.



Вот, американцы в этом плане, надо отдать им должное, может быть у них это уязвимость, или ещё что-то, - они достаточно откровенны в технологии принятия решений и в информации об этих решениях. И вот наши специалисты говорят: "Мы потом эти исследования опубликуем". Там просто видно - миллиарды долларов, которые идут на Россию.



Получает какой-нибудь демократический институт на демократию в России, допустим, миллиард долларов. И потом он пишет отчёт американскому конгрессу, или фонду, который их профинансировал, не обязательно это государственные деньги. И он в отчёте пишет: " В Москве мы взяли деньги на демократию, на революцию, на пятую колонну и передали: на строительство макаронной фабрики, на закупку станков для какого-то там автопарка". То есть, понятно, что это просто глупость пишут. То есть, для нас это деньги на макаронную фабрику, а для американского инвестора, это деньги на революцию, на свержение национальных властей, на пятую колонну. То есть, это видно, все вещи в американских сайтах легко расшифровать. То есть, надо знать просто язык, знать методику работы. Мы это всё опубликуем.



Артём Войтенков: Это у них просто своё зашифрованное обозначение.



Евгений Фёдоров: Это для нас зашифрованное, а для конгресса - конгресс про макаронную фабрику слушать не будет.



- Когда они пишут в конгресс, они говорят: "Мы потратили миллиард на поддержку пятой колонны в Москве".

- А когда идёт отражение для Москвы, то есть, куда пошёл миллиард? Макаронная фабрика.



То есть, для нас они шифруют под макаронную фабрику, потому что у нас закон об иностранных агентах. Я так понимаю, что им санкции дал госдепартамент на встрече с пятой колонной в Питере год назад, Хиллари Клинтон встречалась. Где она сказала, что мы продолжим финансировать пятую колонну, но найдём способ, как обойти российское законодательство. То есть, вот теперь на макаронные фабрики тратят, или на редакции газет, якобы. Но деньги-то понятно куда идут. Деньги гигантские. Мы это опубликуем.



Так и по Украине. То есть, когда Нуланд доложила буквально три дня назад, ролик есть, о том, что они на интервенцию на Украине потратили пять миллиардов долларов, этот только государственные деньги.



Артём Войтенков: А есть ещё не государственные?



Евгений Фёдоров: Естественно, Нуланд – это государство. Государство приходит и говорит: "Из нашего бюджета американские налогоплательщики на поддержку пятой колонны, интервенцию, в будущую колонию под названием Украина, или в действующую, мы потратили пять миллиардов. Рассчитываем получить пятьсот". Такой бизнес.



Но есть ещё естественно, деньги корпораций. Это, то же самое, только по звонку. Это уже организованная система финансирования работает. Но считайте, умножайте смело государственные деньги в десять раз, а то и в двадцать. Вот вам цена интервенции на Украину. Вот отсюда эти двадцать миллионов. Всё, Абсолютно логически вытекающие цифры одни.



Артём Войтенков: Вот это разберёмся. Ну, кстати вот тут свежая новость, по ВВС передают, на сайте, кстати, они пишут, что Британия будет финансировать новую волну гей-протестов в России.



Евгений Фёдоров: Это понятно, что будут финансировать, пока не добьют, это ясно. Снабжение своей армии – первейший долг любого государства. Пятая колонна в России есть карательная армия США и их союзников, в том числе и Англии и Германии, и их снабжение. Естественно, они не могут их бросить. Они будут их финансировать всегда.



Теперь про Украину.

На Украине возникла ситуация, которая не возникла в других странах. Во-первых, если вы обратили внимание, на Украине сформировался после Нового года, собственно НОД, то есть, организовался как украинское Народно-Освободительное Движение. На самом деле, несмотря на то, что оно малочисленное, это очень важные смыслы. Они чётко формулируют смыслы. И дальше уже вся парадигма украинских событий завертелась вокруг логики национально-освободительной борьбы, даже если участники не всегда понимали чётко конечные цели и технологии.



Например, тут же мы видим, уже появился украинский так называемый освободительный фронт, который провёл учредительный съезд в Харькове, в котором участвовало пять тысяч человек, выступал Царёв.



Царёв - депутат Верховной Рады. Его речь – чисто речь НОДовца, что мы не привыкли быть колонией, что мы отобьём внешнюю интервенцию. То есть, это чистый НОДовец. Значит, пять тысяч, считайте, это съезд НОДа, как его части, скажем так, то есть, подразделение под названием Украинский Фронт. Значит, сформировалось.



Вот ещё в Киеве группа - смотрю сегодня по телевизору, выкладывает ящики из под бананов напротив американского посольства. Такая группа. Логика какая? Что Украину хотят не просто сделать колонией, а банановой колонией. То есть, просто идиотами. И люди это понимают. И это тоже элемент НОДа, национально-освободительного движения как системы.



НОД – это не группа людей, НОД – это не организация, хотя там есть и организация, штабы. НОД – это система борьбы с оккупантом, историческая система. Поэтому и украинский народный фронт, в Харькове который создали, на базе первичек, кстати партии регионов, но без Януковича, обратите внимание. И вот эта вот группа, которая пикетирует посольство США против установления бананового колониального режима на Украине. Это всё элементы национальные, они складываются.



Американцы за свою историю, и англичане ранее, отлично знали, что они никогда никому не проигрывали. Потому что, если ты имеешь мощный флот, хорошую армию, а самое главное, хорошую стратегию, то ты не проигрываешь. Отступали, но никогда не проигрывали. Так вот, единственное, кому они проигрывали всегда, это национально-освободительной борьбе, то есть, национально-освободительным движениям на оккупированных территориях.



Поэтому, для американцев, появление НОДа на Украине, это сигнал перехода формата борьбы на Украине в систему освобождения. Ещё раз говорю, неважно, что это маленькая. Вот появился НОД, уже через две недели появился Украинский Фронт, на той же идеологии. Ещё через две недели, появилось вот это банановая группа. Ещё через две недели… То есть, идёт подъём жителей Украины против интервенции, против оккупации, и идеологему этой борьбы формирует идеология НОДа, национально-освободительного движения.



То есть, это уже не борьба за высокую зарплату, или за трудовые отношения, это борьба за свободу своего Отечества. Вот, что такое национально-освободительное движение, национально-освободительная борьба. Ну, для Украины народно-, на самом деле это одно и то же. Поэтому, это важные элементы. Подавят ли они майдан? Майдан сам по себе не существует. Майдан – это группа вторжения оккупационной армии Германии и Соединённых Штатов Америки. Решение по майдану принимаются - да это же видно было.



Помните, Кличко прибежал в министерство юстиции и сказал: "Освободите министерство юстиции".

Помните, было такое?

Ему сказали: "Пошёл отсюда. Кто ты? Какой лидер? Пошёл отсюда вон".

Что сделали дальше господа с майдана, которые поумнее? Они пошли к американскому послу и попросили его принять решение об освобождении здания юстиции. Американский посол дал команду, и здание освободили. Всё. Простая технология.



Потому что, отряды боевиков, во-первых, из них больше половины – это иностранцы. Наёмники, собранные со всего мира – это Аль-Каида. Подчиняются американцам. Так же, как и в Сирии они им подчиняются. И когда я служил в Афганистане, и в Афганистане они им подчинялись, я имею в виду Аль-Каида. И на Украине они им подчиняются.



Кличко и Тягнибок им также подчиняются, как и отряды. Только это театральные фигуры: артисты при генеральном штабе. Вот при генеральном штабе есть подразделения, он ими командует: вот эти боевики, средства массовой информации, куда идёт девяносто процентов денег. Кстати, двадцать миллионов, основной расход на СМИ, а не на людей, которые стоят. Поэтому людям миллион остаётся, а больше половины на СМИ, в том числе.



Вот у генерального штаба есть подразделения: дивизии, полки и так далее. А есть при штабе артисты, такие, политработники: поют, танцуют. Вот, Тягнибок и Кличко, Яценюк – это вот такие артисты. А боевым подразделениям на этих артистов плевать: не финансируют, не организовывают, не посылают. Кто они? Никто. Ну, знают, что из штаба, и всё. Такой штабной. Пришёл штабной, чего-то командует здесь. Вот это видно было прямо, как американское посольство командует этими процессами. И просто американцы почувствовали, что у них не получается достигнуть своего, и они снизили накал своего наступления. Вот и всё.

Дальше для них следующий всплеск.



Я говорю здесь как политтехнолог, то есть, я не политтехнолог, но могу им быть. То есть, человек, который понимает, как работают политические механизмы.



У американцев возникнет окно возможностей во время олимпийских игр, после начала и в течение нескольких недель. Почему возникнет? Потому что всё сосредоточено в одном месте, на Олимпийских играх, средства массовой информации привязаны туда, легче контролировать информационные потоки. Кроме того, в условиях олимпийских игр, вообще не принято принимать какие-то геополитические решения другими странами. Ну, то же самое, как история с Грузией и Олимпийскими играми в Китае. Поэтому у них возникнет окно возможностей. Воспользуются они? То, что они готовятся к этому окну, это видно. Флот в Чёрное море вводят, корабли.



Артём Войтенков: По составу этих кораблей, вы что-то можете сказать? О характере предполагаемых активных действий.



Евгений Фёдоров: Корабли важны не количеством кораблей и их качеством. Корабли важны демонстрацией силы. Условно говоря, когда у вас корабль стоит напротив Одессы, американский, то в Одессе не могут быть мощные средства борьбы с вторжением, например, оккупационных войск, то есть, диверсантов и пятой колонны. Потому что, наличие сзади мощного иностранного флота прикрытия, даже неважно, ему не обязательно стрелять. Есть фактор, деморализующий защитников. В данном случае, Одесса защищается от вторжения иностранных войск, они могут прийти и со стороны Киева, те же боевики. Но сзади флот их парализует. Вот для чего нужен флот. При этом он обеспечивает разведку, а это очень важно.



Артём Войтенков: Ага. Штабной корабль приплыл.



Евгений Фёдоров: Конечно. Разведку. При этом он обеспечивает систему прикрытия в случае непрогнозируемого развития событий.



Например, восстал в Одессе народ против вторгшихся боевиков. Тут же американцы объявляют, что это нарушаются принципы демократии, что людей надо защищать и этот корабль тут же становится гуманитарным. Вплоть до того, что при определённых обстоятельствах, они могут высадиться на берег для гуманитарного обеспечения коридоров, и прекращения резни. Ну, понятно, да? Ну, это как бы крайний случай, но он технически возможен.



То есть, когда вы защищаете свой город родной, я говорю о жителях Одессы. Вот, вторжение карателей, и сзади вас находятся мощные силы карателей, - это значительно ослабляет ваш потенциал. Вы начинаете нервничать, колебаться, вас ещё и уговаривать оттуда начинают. В крайнем случае, на корабле кого-то могут и эвакуировать в каких-то обстоятельствах. Всякое может быть. Это вот очень мощный важный фактор.



Не случайно, что американцы вообще появляются в Чёрном море только тогда, когда есть война. Допустим, когда была война в Грузии, они там были. Так-то им не положено там быть по соглашению России с Турцией, через Дарданеллы пропускать иностранные флоты нельзя, вообще говоря. Поэтому, само по себе, появление там иностранного флота, есть редкое событие, не законное с точки зрения международных договорённостей.



Артём Войтенков: А наши по этому поводу как-то возмущались?



Евгений Фёдоров: Наши, насколько я знаю, не возмущались, потому что, наши не хотят обострять отношения с США.



Артём Войтенков: Перед Олимпиадой тем более.



Евгений Фёдоров: Об этом и речь. Олимпиада парализовала Россию очень серьёзно. Вероятность использования окна возможностей очень высока:

- Подогнали флот,

- Подготовили систему,

- Развернули штабы,

- Развернули перегруппировку сил.



То, что сейчас они как бы, немножко отступили, но не ушли из зданий, обратите внимание - ровным счётом ничего не значит. Ну, естественно, они не могут волнами наступать в постоянном режиме. Нужно перегруппировку, перевязать, как говорится, раненых, убрать людей, подкупить постараться ещё Беркут или ещё кого-то, на всё это нужно время. Но окно такой возможности есть.



Используют ли они эту вероятность? Я считаю, что вероятность очень высока, что они используют это окно возможностей в период Олимпийских игр. Почему я так считаю? Уже дальше как человек, который понимает политические механизмы. По одной простой причине. Если они за две-три недели это не используют, это значит, американцы приняли решение о стратегической обороне. Вот как Гитлер, который на определённом этапе принял решение о стратегической обороне.



Что это означает?

Поражение в Сирии, поражение на Украине, не удалось договориться с Ираном о, будем честно говорить, о союзе против России. Они сейчас торгуются с Ираном об отмене блокады Ирана в обмен на военный союз против России. Это же мы понимаем. Значит, это не удалось. Много неудач.



Много неудач - это как у Гитлера. Когда Гитлер объявил первую стратегическую оборону на советском фронте? Зима 42-го года. Первый приказ о стратегической обороне Гитлера – 42-ой год. После этого было наступление на Сталинград, взяли Ростов, Кавказ и всё остальное. Но, возникла ситуация, которая потребовала занять стратегическую оборону Гитлеру и подтянуть дополнительные резервы. То есть, стратегическая оборона, это не значит, что они отступают. Это значит, что они не могут наступать.



Если они не используют последний шанс наступления на Россию в период Олимпийских игр, через Украину - стратегическая оборона. Стратегическая оборона, ну, минимум надо полгода-год для перегруппировки сил. Это означает очень серьёзные проблемы в финансовой сфере. Потому что мы уже с вами обсуждали раньше, что седьмого февраля у них технический дефолт. Ну, там ещё и переходный период на месяц есть, ну неважно, то есть начинается процедура, которая может привести к техническому дефолту. Им денег не дадут. Если они демонстрируют слабость на мировой арене, значит, им денег, скорее всего, в тех масштабах, которые они требуют, не дадут.



Они конечно кое-где подчистили. Мне понравилось, вот этот кульбит с ВТО, когда на Бали, вот недавно, месяца три назад заключили новое соглашение по расчётам в системе ВТО, по которым они сумели дополнительно сформировать потребность на триллион долларов. Понимаете, что такое система расчётов? Это чтобы у них купили ещё триллион долларов пустых бумажек, все страны.



Вы продаёте товар мне: государство между государствами. Для того, чтобы вы продавали товар, надо: резервы, страхование, системы депозита - по сути, средств. Ну, то есть, чтобы вы деньги заплатили куда-то в одно место, они там лежали, а потом товар вам поставили, деньги кому-то перешли. Ну, это грубо конечно, тем, кто не экономист. Так вот, они там провели решение, по которому вот эти депозиты в мире повышены на триллион долларов. А доллары у нас расчётная валюта в системе мировой торговли. То есть, это означает, что они сумели найти ещё триллион. Ну, триллиона им хватает где-то месяца на четыре, это не так много.



То есть, они не стоят на месте, они решают проблему технического дефолта. Но, тем не менее, так масштабно, как они хотят, чтобы иметь половину мирового потребления, у них не вытанцовывается. Если у них не вытанцовывается, они могут просто сорваться в экономическую пропасть. То есть, могут люди отказаться, другие страны от доллара, то есть, у них возникают очень высокие риски. И эти риски их подталкивают на военные действия на Украине. Причём окно у них сейчас. Потом сложно.



После Олимпийских игр Россия начнёт наступать. Не быстро. Мы быстро же не умеем наступать, только если уже гнать врага. А вот не быстро, но начнёт наступать. То есть, изменится ситуация на Украине. На Украине вот эти движения национально-освободительные: НОД, банановый бунт, скажем так, у американского посольства, украинский освободительный фронт - начнут формироваться, как идеология освободительной армии. То есть, наше известное в России русское чудо под названием Отечественная война, которого нет ни в одной стране мира. Напоминаю, что война с Наполеоном тоже называлась Отечественной. То есть, на Украине сложатся условия для Отечественной, освободительной, ну, не войны, всё-таки нет боевых действий и, надеюсь, не будет, но отечественного процесса, который обязательно скажется на России. То есть, парадокс заключается в том, что в России не складывается условия для укрепления освободительного процесса в России. Понимаете, как устроены геополитические качели?



Александр Богомолов: Она является двигателем.



Евгений Фёдоров: Идеологема. Создаёт смыслы, идеологию, цели. То есть, понятно, на Украине сил национальных в сто раз меньше, чем в России: нет Путина и так далее. Но вот эти качели, когда Россия прикрыла Украину сейчас, могут сложиться на Украине условия, чтобы Украина создала смыслы, которые бы выбросились в Россию. Недаром, что когда на Украине возникли все эти проблемы, на майдане, у нас сразу головы подняли Навальный, и пятая колонна: на Тверскую захотели ходить флагами махать.



Артём Войтенков: Так они в поддержку майдана.



Евгений Фёдоров: Естественно. Потому что, американцы спросили: "А мы вам деньги чего платим? Мы там истекаем финансовой кровью на майдане, а вы тут сидите, жрёте наши доллары в Москве и ничего не делаете?"

То есть, вот эти вот качели, хотя на майдане понятно, что там из России боевиков Навального там тысячи три тоже.



Артём Войтенков: Говорили, что там, на майдане русскоговорящие ребята.



Евгений Фёдоров: Конечно, это боевики Навального, которые до этого, кстати, были в 2008 году в Минске. Об этом есть прямые репортажи - те же самые. Это же одна группа. Это русская Аль-Каида, которая работает. Для них это всё: Россия, Белоруссия, Украина, давно одна территория. Территория, оккупированная Соединёнными Штатами Америки, давно уже. И они просто, как карательный отряд перемещаются. Подобно тому, как Бандера в Польше деревни вырезал, или в Белоруссии. Катынь, например. Поэтому, вот эти боевики, они и циркулируют.



Возникает вот эта парадоксальная ситуация, что Украина оказалась дальше России в смыслах и в терминологии национально-освободительного движения.



Артём Войтенков: На неё сильней наехали.



Евгений Фёдоров: Наехали сильнее, значит, создаются условия для освободительного процесса. Да это и не только у русских. Почему думаете Асад вдруг стал таким патриотом, отказался от иностранного имущества, отказался от доллара? Да потому что, до такой степени наехали, что либо смерть, либо патриот. Риски, что тебя убьют, очень сильно воспитывают патриотизм.



Да, на Украину наехали, и там сформировалось русское сопротивление, которое, ещё раз говорю, носит многозвенный характер. Я вам только три звена перечислил, а их там в десятки раз больше.



Артём Войтенков: Хорошо. Будем смотреть, что предпримут американцы и предпримут ли они что либо.



Евгений Фёдоров: Два-три дня, и мы увидим.

Либо это будет последняя попытка штурма, которая в случае неудачи означает не просто стратегическую оборону США, а стратегическую оборону с серьёзным отступлением на всех фронтах, то есть, вплоть до падения доллара. Если пытаются на Украине решить вопрос силой, интервенцией, через два-три дня, и проигрывают эту интервенцию, это уже тотальное отступление американцев, и удар по доллару.



Либо они делают вид, что всё хорошо, переходят к стратегической обороне, и медленно откатываются в течение полугода-года.



Александр Богомолов: При этом накапливая силы.



Евгений Фёдоров: При этом, не уходя с главных позиций. То есть, они выбирают, откуда уйти, откуда не уйти, но чуть-чуть подтянут пояса. Чуть-чуть, не сильно, процента на три. То есть, мы при этом увидим это по решениям конгресса. Они сейчас сбудут договариваться с Обамой о параметрах нового бюджета после седьмого февраля, мы там увидим. Это же всё сразу будет видно по телевизору. Кстати, я думаю, они на седьмое февраля, в том числе поставили эти все проблемы, чтобы олимпийское отвлечение прикрыло их внутреннюю борьбу. Потому что за этой борьбой со всего мира слишком много внимательных глаз следит. Все же уже понимают, что это их деньги. Сидят ребята в американском конгрессе и делят наши деньги - говорят китайцы, японцы, англичане, немцы, русские, украинцы, бразильцы. Не всем это нравится, когда в американском конгрессе делят их деньги. Лучше смотреть Олимпийские игры, считают американцы.



Артём Войтенков: Ну, у них это лучший подход, да. Развлекайтесь ребята, а думать будем мы за вас всегда. Причём это работает, и к американцам в том числе.



Артём Войтенков: Вопрос тогда по поводу гауляйтера. Заявление Макфола, посла США в России о том, что после Олимпийских игр он покидает свой пост. Это вот в общих событиях, в общей политике как расценивать?



Евгений Фёдоров: Изменилась ситуация, Макфол не справился с задачей. Напоминаю, что Макфол – специалист по оранжевым революциям.



Артём Войтенков: Почему вы так считаете?



Евгений Фёдоров: Он был таким всегда. Макфол занимался Российской Федерацией 20 лет назад. Посмотрите его биографию. Он у американцев считается специалистом по механизмам оранжевых революций. То есть, он работал в Госдепартаменте ведущим аналитиком, ведущим советником президента США по русским вопросам и оранжевым революциям. То есть, он генерал генерального штаба из ОргМоб Управления. Если кто знает военную структуру, то поймёт, о чём я говорю. Его послали теоретическую базу достаточно высокую, опыт революций по всему миру, переложить на Россию. Ну, никто это не скрывает.



Посмотрите исследование при его назначении. Несколько лет назад там это всё подробно прописывалось. Поэтому он в Россию приехал – знает русский язык, работает с российской пятой колонной 20 лет. По сути дела, он приехал к друзьям. Когда он приезжал, тут его встречали тысячи друзей, которые ездили к нему до этого в Вашингтон, в Госдепартамент. Он действительно специалист по пятой колонне.



Американцы поняли, что пятая колонна в России не проворачивается, то есть не разворачивается оранжевый переворот. Болотная не получилась, откровенно говоря. Раз не получается, значит (они же умные люди) они меняют тактику. На какую?



У оккупантов в холодной оккупации в современном колониальном мире три метода.

- Первый метод – метод пятой колонны и манипуляция национальными властями.

- Второй метод – диверсионная работа, как в России в 90-х годах: Чечня, диверсанты, теракты и так далее.

- Третий метод – вооружённое вторжение, как например, Ливия Сирия, Югославия. Это уже терроризм, переходящий в вооружённое вторжение.



Следовательно, у них набор – три варианта контроля за оккупированной территорией. А значит, требования к кадрам, которые ведут работу. Они довольно гибкие, не даром у них объединённый комитет начальников штабов. В одной ситуации одни главные в этом штабе, в других операциях – другие. Тут ЦРУ главное, тут Министерство обороны главное.



Следовательно, кого из трёх они пришлют?

Макфол, специалист по оранжевым революциям и пятой колонны - не получился. Наступление через пятую колонну в России не получилось. Значит, остаются два.

Вооружённые - вряд ли, не дошло к этому.

Значит, должен прийти человек, специалист по терактам и поддержке власти терактов. Это смычка специалиста по оранжевой революции и специалиста по терактам, то есть человек с большими связями в ЦРУ. Не с Госдепартаментом, а с ЦРУ. Или между ними пока ещё.



Что такое между ними? То есть, они попытаются организовать пятую колонну не с целью сменить власть в России, а с целью прикрытия террористического вторжения. Изменят цели пятой колонны. А Навальному придётся переучиваться на диверсанта.



Александр Богомолов: А есть у нас такие известные личности из Соединённых Штатов?



Евгений Фёдоров: У американцев? У них там генералов, как грязи. Будет какой-то молодой специалист, на вырост. Или второй вариант: у него будут главные люди – молодые специалисты на вырост, а посол будет какой-нибудь дедушка.



Александр Богомолов: Особенно смешно выглядит интервью Макфола "Коммерсанту", где он заявил, что сожалеет, что ему не удалось развеять миф о том, что Соединённые Штаты хотят ликвидировать Россию.



Евгений Фёдоров: То есть он признал, что они хотят ликвидировать Россию.



Александр Богомолов: Не удалось развеять миф.



Евгений Фёдоров: Но, обратите внимание, Макфол… Вы же участвовали в митингах у посольства США? Наши ребята участвовали пять раз, каждый день. Я просто не на всех участвовал митингах, был на одном или двух. После чего Макфол заявил о том, что уходит из России?



Макфол появился после предыдущего давления на посольство (с улицы), если помните эту историю, надо её, кстати, поднять. Там мощное давление было национальное из России. Сейчас ему пришлось – я не говорю, что это вещи взаимосвязанные, но какую-то картинку последнего толчка это дало. Наши действия у посольства ежедневные с лозунгами "Освобождение от американской оккупации и России, и Украины", они, конечно, подтолкнули в спину.



Александр Богомолов: В том числе.



Евгений Фёдоров: Да, дали картинку. Там же из окон всё снимается. Дали картинку в Вашингтон и там решили ускорить события.



Артём Войтенков: Эти отмороженные русские, несмотря на более чем двадцатиградусный мороз, неделю стоят у американского посольства.



Евгений Фёдоров: Макфол это признал. Он же так и сказал: "Мне не удалось". Поэтому сейчас пришлют специалиста, который будет огнём и мечом "уговаривать" Россию признать мирный характер американской интервенции. Но сейчас очень большая грусть у тысяч людей в Москве – деньги кончились…